Глеб Павловский критикует президента и уходит из Postfactum
В «Независимой газете» опубликована его статья «За неимением Рейхстага. Другого пути не было?» Происходящее в России он называет переворотом, осуществленным Кремлем.
Есть два типа переворотов, — пишет он в статье. — Перевороты первого типа совершает группа граждан (вооруженных или нет) против законной власти, формально обладающей всеми необходимыми инструментами и прерогативами для сопротивления. К этому типу относится, например, сентябрьский переворот 1973 года в Чили.
Второй тип переворотов тот, когда сама верховная власть устраивает заговор против своей страны (которая, по ее мнению, «невменяема») с целью расширения своих полномочий не только за законные, но и за любые разумные пределы. Обычно это означает, что власть имеет какую-то скрытую от страны «задумку» и ставит цели, которые опасно формулировать вслух. Ко второму типу переворотов относится, например, февральский переворот 1933 года во Второй германской республике (считая Первую, мгновенную, как в России, в 1848-м). В сравнении с чилийским «Стадионом» «Рейхстаг» поначалу почти бескровен.
Модель «Стадион» предполагает, что у заговорщиков есть реальный враг — законная власть, и они вынуждены быть безжалостными либо погибнуть.
В модели «Рейхстаг» власть, которой ничто не грозит, кроме ее маний и некомпетентности, в полной безопасности придумывает правдоподобный сценарий переворота, включая мнимого врага-поджигателя, и навязывает его обществу с использованием своих необъятных средств и ресурсов. <…>
Сентябрьский 1993 года переворот в Москве, уничтоживший Вторую российскую республику, осуществлен из Кремля путем заговора группы людей из президентского окружения, принявших на себя — с согласия г-на Ельцина — коллективный псевдоним «Президент Российской Федерации». Этих людей никто не выбирал, но именно они сегодня правят нами. В какой мере г-н Ельцин контролирует свое окружение, а в какой окружение контролирует г-на Ельцина, можно догадываться — в частности, наблюдая за редкими, отретушированными и отмонтажированными кадрами с его участием, все чаще заставляющими задуматься. Но и в Германии 1933 года был уважаемый лидер, президент Германской республики — фельдмаршал Гинденбург, национальный герой, в ясном уме и трезвой памяти переживший переворот на год. Что он за этот год передумал, так и осталось неизвестным. <…>
Давненько, года с 1983-го, не слыхали мы бодренького голоска ведущих, сообщающих о единодушной поддержке всех – от доярок Подмосковья до компартии Лихтенштейна.
И вот снова… Доярки переименованы в фермеров, к ним присовокуплены два-три академика (у прежней власти, скажу вам, бардов было побольше…), а в роли компартии Лихтенштейна выступил «Демократический союз» с обновленной Валерией Новодворской. Она уже известила Русь по раболепному подцензурному телевидению: «В небе — Бог, на земле — Богатырь». Богатырь, конечно, Ельцин. Айн гот, так сказать, айн фюрер. Но что еще вам ответит айн фольк?..
Нас кормят свеженькими пирожками из ВЦИОМа: восторг, господа, полный восторг! Шестьдесят три процента граждан выражают полное обожание президента, но еще сорок два сомневаются, является ли их любовь к диктатуре достаточно пылкой. Пятьдесят один процент порицает Ельцина за то, что диктатура не была установлена давным-давно.
Новый порядок готовился давно, не один год, и детальное рассмотрение его предыстории утопит нас в нюансах. Исследователь подробно и с цитатами проследит, как от доктринально-демократического сознания осталось одно маниакальное доктринерство, которому далее уже легко объяснили, с какой стороны икра на бутерброде. И теперь они разыгрывают приступы любви к президенту и корчи ненависти к его врагам — по заказу, не покидая удобных кресел.
Теперь они кричат, заклинают, нашептывают: выборы! Все решат демократические выборы. Обрезанные телефоны, прямые расчеты наличностью (ставками, льготами, социальными гарантиями) с поддержавшими переворот — сильные, доходчивые аргументы в пользу демократических выборов. <…>»
Накануне он уходит с из информационного агентства «Postfactum», которым руководил с момента создания в 1988 году. «На это его вынудила, по его словам, невозможность работать в условиях постоянных запретов на отдельные материалы и даже темы, — отмечает «Коммерсант». — В числе последних г-н Павловский назвал запрет на распространение информации о всех компромиссных инициативах, падении рейтинга президента в некоторых регионах, а также об усилившейся тенденции регионов к автономизации».
Павловский выступает на пресс-конференции, посвященной невыходу в эфир программы «Красный квадрат», и газета «Правда» приводит его расширенную цитату:
«Я присутствую здесь уже не в качестве руководителя агентства. Оставаясь его собственником, я прекратил все административные отношения с ним. Агентство вынуждено идти на компромиссы, на которые не готов идти его руководитель.
С начала переворота установлена жесткая цензура. Что цензурируется? Отсекаются сообщения о всех компромиссных инициативах, информация о другой стороне, преувеличивается значение ее наиболее неудачных действий, отсекается падение рейтинга президента, а оно катастрофично. Так после того, как мы передали, что рейтинг Ельцина упал ниже рейтинга Явлинского, кандидата в президенты, и диктор имел несчастье протранслировать это на 1-м канале, г-н Брагин немедленно сообщил, что политическая информация цитируется только с ленты ИТАР-ТАСС и «Интерфакса».
Отсекаются мнение регионов и реальная картина, происходящая там».
- Балашов, Александр. «Журналисты о цензуре. В России появились запретные темы». «Коммерсант», 29 сентября 1993.
- Вельдина, Ольга. «И «Красный квадрат» уже размазан цензурой». «Правда», 29 сентября 1993.
- Павловский, Глеб. «За неимением Рейхстага. Другого пути не было?» «Независимая газета», 28 сентября 1993.