В «Известиях» опубликована статья Константина Эггерта: реагирует лично президент
Статья «Москва делает ставку на сближение с Сеулом и Пекином» написана 28-летним Константином Эггертом, дипломатическим корреспондентом международной редакции «Известий». На работу в газету он пришел за полгода до публикации, в феврале, из газеты «Куранты».
Отмена поездки президента России с официальным визитом в Японию в те дни вызывает шквал комментариев. Как, например, пишет в той же газете корреспондент Василий Кононенко, «амплитуда комментариев колебалась от предположения, будто Совбез «навязал» президенту подобное решение, и он уже «не владеет ситуацией», до утверждений: ‘Ельцин не рискнул покинуть Кремль, опасаясь своего свержения’». Руководитель администрации президента Юрий Петров объясняет в интервью газете, что при уже полностью подготовленном визите президента «японская сторона постоянно будировала спорную территориальную проблему, несмотря на заявления президента, что такой путь – непродуктивный». Выражая позицию России, он говорит: «Учитывая исторические, политические и иные сложности территориального спора с Японией, мы считаем единственно приемлемым путем для его разрешения детальное и компетентное изучение либо на двусторонней основе, либо на международном уровне, в том числе, если понадобится, в Международном суде в Гааге».
Предстоящий визит, судя по мемуарам пресс-секретаря президента, обсуждается на встречах Бориса Ельцина еще летом, например, на встрече с главными редакторами 16 июля 1992 года и на следующий день – с членами Президентского консультативного совета. Вот как, судя по записям Вячеслава Костикова, шло обсуждение проблемы Южных Курил с руководителями СМИ:
Ельцин: <…> Мне предстоит визит в середине сентября. Я уж сам измучился и всех, кто к этому имеет отношение, измучил. Самые умные головы думают. Ну что же мне — сорвать визит, если просто приехать и ничего не сказать, никакого шага ни туда, ни сюда. Идти на отдачу этих островов тоже нельзя.
Голос: Это невозможно.
Б. Н. Ельцин: Нас воспитывали ничего не отдавать.
Голос: Ни пяди!
Другой голос: Надо в аренду сдать.
Б. А. Куркова: Этот вариант придумал Полторанин.
Б. Н. Ельцин: У меня вариантов уже восемь. Один из вариантов — сделать международным парком, вернее заповедником. Чтобы никакой промышленности. Туризм. Там прекрасные места. Я был. Просто удивительная природа: лес, море, горячие источники.
М. Н. Полторанин: Я предлагал, когда был в Японии: помогайте нам, помогайте экономику поднимать… А они говорят — это ваша российская проблема. Нет, — говорю, это мировая проблема. Нет, — отвечают, — российская! Ну, если российская, тогда мы готовы на двух островах вести захоронение ядерных отходов…
Б. Н. Ельцин: Я скажу, интересная позиция у Солженицына. Я когда прилетел с официальным визитом в США, уже поздно вечером, первое мое действие позвонил Солженицыну. Состоялся очень хороший разговор, минут 30–40. По многим проблемам говорили с ним. И вот Курилы. Я, — говорит, — изучил всю историю, начиная с XII века. Не наши это острова. Отдайте. Но — дорого!..Конечно, психологически у нас народ, тем более в этом году, не выдержит.
О. М. Попцов: Взрыв будет. Это даст повод.
Б. Н. Ельцин: Все-таки надо искать здесь какое-то решение…
Пресс-секретарь президента отмечает далее, что к визиту «накапливались раздражающие факторы: ставшее слишком заметным и навязчивым лоббирование японцами своей позиции, нежелание идти на компромиссы, явная уклончивость ответов, когда Россия поднимала вопрос об экономической помощи». «Видимо, ошибкой японской дипломатии было то, что она вовлекла в спор страны «большой семерки», — продолжает он. – Япония представляла дело так, будто среди крупнейших промышленно развитых стран, к партнерству с которыми стремилась Россия, существует единое мнение, что Россия должна отдать острова Японии. Между тем такого единства не было. Ряд политиков Западной Европы в конфиденциальных разговорах с Б. Н. Ельциным говорили о том, что их даже раздражает чрезмерная настойчивость Японии. В российском обществе, которое, по известным причинам, не было информировано о ряде личных контактов президента, создавалось впечатление, что Россию «взяли в кольцо» и хотят вынудить пойти на односторонние уступки. Вместо того чтобы показать готовность к компромиссу, японские дипломаты усиливали нажим по всем направлениям. Соответственно формировалось и японское общественное мнение. Японские СМИ, действуя словно по канонам советской пропаганды, сформировали бескомпромиссную поддержку требованиям о возвращении островов. Фактически японское правительство стало заложником этой позиции и ему ничего другого не оставалось, как требовать мгновенного решения».
Общение пресс-секретаря с японскими представителями в России не приводило к желаемым для Москвы последствиям. «Я пытался предостеречь японских посетителей от одномерного подхода, — пишет Костиков, — но боюсь, что мои усилия пропали даром. В конце концов, мне пришлось прибегнуть к более радикальному средству — к интервью, которое я дал агентству «Интерфакс» и которое получило определенный резонанс. «Известия» так прокомментировали его: «Последним по времени пропагандистским выстрелом, рассчитанным на смягчение японской позиции по спорной территориальной проблеме, стало заявление пресс-секретаря Президента России Вячеслава Костикова. В очередной раз, повышая ставки в преддверии визита Ельцина в Японию, пресс-секретарь предостерегает: „Если Президент России придет к выводу, что у Японии действительно отсутствует необходимое понимание российской действительности, то не исключена возможность того, что позиция Бориса Ельцина станет более жесткой“».
По словам пресс-секретаря также «предостерегающие заявления делали первый помощник президента В. В. Илюшин и глава Администрации президента Ю. В. Петров, который выезжал в Токио на подготовку визита», но «японская сторона не слышала этих намеков и делала вид, что они являются частными мнениями и не отражают позиции президента».
«Президент Ельцин спускается по трапу самолета и, встреченный японскими официальными лицами, направляется к черному лимузину с российским триколором на капоте, — пишет Эггерт в статье. – Президент Ельцин жмет руку премьер-министру Киити Миядзаве… Президента Ельцина приветствует император Акихито… Такие картины мы предполагали увидеть на телеэкранах в эти дни. Сегодня российские руководители убеждают нас: время подобных зрелищ еще не пришло. Причем если официальная мотивировка объясняет срыв визита внутриполитическими причинами, то в выступлениях президента и его окружения доминирует совсем другая тема – негибкость и упрямство японской стороны, якобы заранее предопределившие безрезультативность поездки». Автор выражает мнение, что настоящая причина – во внутренней политике. «Вероятно, президент не желает давать в руки оппозиции на предстоящем съезде народных депутатов козырной карты – обсуждения территориального спора с Японией. Он, видимо, полагает, что любой исход визита давал шансы для раздувания страстей. Заяви Борис Николаевич о намерении России признать обязательства, вытекающие из совместной декларации 1956 года, — и его сразу обвинили бы в предательстве национальных интересов, продаже российской земли в обмен на кредиты и капиталовложения. Если бы поездка закончилась ничем, последовали бы обвинения в бесцельном растранжиривании государственных средств. Кроме того, наверняка найдутся желающие трактовать отсутствие видимых результатов вояжа как признак очередного ‘тайного сговора’ с японцами за спиной ‘патриотической общественности’».
Газета «Известия» в те дни посвятила отмене визита множество статей, так что статья Эггерта не была ни первой, ни единственной на эту тему. Но, как пишет биограф российского президента Тимоти Колтон, в сентябре 1992 года Ельцин позвонил дипломатическому корреспонденту «Известий» и сказал, что его статьи о российско-японских отношениях — «слишком иронические». Тон его был вполне миролюбивым и он не стал требовать никаких изменений, отмечает историк со ссылкой на интервью с журналистом.
В беседе специально для проекта YeltsinMedia Константин Эггерт рассказал, что тот текст стал одним из его первых опытов ироничного письма. Вот его воспоминания:
— Сейчас этот текст будет смотреться беспомощно, но тогда мне казалось, что – классный. Ельцин не поехал в Японию, это вообще было предгрозовое время, через пару месяцев он Гайдара вынужденно уволил, но я не знал всей поднаготной и написал свой комментарий.
В день выхода статьи или на следующий день звонит мне [главный редактор Игорь] Голембиовский: «Зайдите ко мне, Костя». Я не помню, сам ему Ельцин звонил или – от Ельцина, хотя у меня все же сложилось впечатление, что Голембиовский с ним говорил лично. «Недовольны статьей, — говорит главный редактор. — Зря, мол, Игорь Нестерович, так. Ну, мол, ради Бога, ну не нравится ему, что не поехал, ну, — молодой он человек, ну, – ирония, но ведь это же просто дешевое зубоскольство. Совсем не стиль «Известий»…
Вот и увольнение, думаю. И Голембиовский тоже так подумал и сказал мне об этом. Вот сейчас попросит уволить корреспондента, говорит, и как мне, редактору, сказать ему, президенту, что увольнять его не буду? А Ельцин продолжает: мол, ничего, парень еще молодой, наберется опыта. Попрощался и трубку положил. И — все.
Я, конечно, был потрясен. И тем, что президент позвонил, и тем, что ему было неприятно, но при этом меня не уволили. Честно говоря, я до сих пор под впечатлением. Так что можно сказать, что Ельцин – мой крестный отец в журналистике.
- Кононенко, Василий. «Почему Б. Ельцин не поехал в Японию». «Известия», 9 сентября 1992.
- Колтон, Тимоти. «Ельцин». «КоЛибри», 2013.
- Костиков, Вячеслав. «Роман с президентом. Записки пресс-секретаря». «Вагриус», 1997.
- Эггерт, Константин. «Москва делает ставку на сближение с Сеулом и Пекином», «Известия», 15 сентября 1992.