Наталия Ростова,
при поддержке фонда «Среда» и Института Кеннана

Расцвет российских СМИ

Эпоха Ельцина, 1992-1999

БОРЬБА ЗА «ИЗВЕСТИЯ»: Встреча президента с Олегом Попцовым

В этот день Борис Ельцин встречается с главой российского телевидения Олегом Попцовым.

Вот как эта встреча зафиксирована в его мемуарах:

18 июля 1992 г. 10.00.

Президент назначил мне встречу. Накануне был «Президентский час» по Российскому телевидению. Разговор был очень откровенным. Завтра Верховный Совет слушает вопрос о средствах массовой информации. Мы обсудили возможную тактику. Ельцин настроен решительно. Он понимает, что поддержка средств массовой информации утраивает его возможности. Некоторое недовольство Российским телевидением и телевидением «Останкино» представляются в этот момент Ельцину малозначительными. Никаких «но», он поддерживает средства массовой информации. Вечером, в ответ на открытое письмо к нему редакторов газет и руководителей телевидения, он намерен встретиться с нами.

— Я должен их успокоить, — говорит Президент. — Я не позволю парламенту расправиться с прессой.

Накануне он сделал ещё один упреждающий шаг. Собрал у себя руководителей парламента и правительства. Вопрос о средствах массовой информации был главной темой разговора. И хотя, как говорит Ельцин: «Мы с Хасбулатовым договорились», — я чувствую, что полной уверенности нет. Того, прежнего, влияния на Хасбулатова у Президента уже не существует. Причин тому много. В преддверии V съезда Ельцин дал понять, что на посту Председателя Верховного Совета хотел бы видеть другого человека. Суждение, высказанное при закрытых дверях, в сверхузком кругу, перестало быть тайной уже через полчаса. Именно это избрание Хасбулатова вопреки желанию Ельцина стало началом затяжной и непримиримой борьбы двух главенствующих политических фигур в России. Свою лепту в разлад этих отношений внес Геннадий Бурбулис. Это он внушил Президенту мысль о неустойчивости Хасбулатова, это он назвал карту Хасбулатова битой. Я предупреждал Президента — такие утверждения объяснимы, но не верны. Они замешаны на личной неприязни и личной уязвленности. Все последующие шаги Бурбулиса после избрания Хасбулатова имели разрушительный характер: Хасбулатов противник № 1, Хасбулатов — жесток, коварен, лжив, ему верить нельзя. И Президент должен убедиться, что опасения Бурбулиса оправданы. Время между V и VI съездами оказалось наиболее нервным. Разлад между окружением Президента: Бурбулис, Шахрай и плюс к ним правительство — с одной стороны, Хасбулатов и плюс к нему отколовшиеся от Президента — с другой, достиг высшей точки. Все ожидали, что развязка конфликта произойдет на съезде. По сути, это и произошло.

Правительство, возглавляемое Бурбулисом, пошло ва-банк. Оно заявило о своей отставке в ответ на непримиримую позицию съезда к реформам. Парламент растерялся, у него не оказалось спонтанного кадрового варианта. Немедленный уход правительства предвещал глубочайший политический кризис. В сумме с экономическим это было бы равносильно краху для власти как таковой: парламентской, президентской, правительственной. Понимая это, под нажимом президиума, который состоялся тотчас после демарша правительства, Хасбулатов отступил. Появилась компромиссная декларация, адресующая правительство, скорее, не к решениям несговорчивого VI съезда, а к решениям V, утвердившего дополнительные полномочия Президента и положившего законодательное начало реформам. Правительство праздновало промежуточную победу; Бурбулис — свой выигрыш по очкам у Хасбулатова. Президент произнес на съезде очень точную, корректную и жесткую речь. Он был верен себе и появился на самом исходе съезда. Речь не возбудила съезд. Президент давал понять, что он против войны с парламентом, хотя съезд его в определенной степени расстроил своей агрессивностью. Он блестяще воспользовался опрометчивостью парламентариев, которые в упрямом невежестве продолжали предавать средства массовой информации анафеме. Президент понял, что своим заявлением в поддержку прессы он, практически без боя, завоевывает симпатии журналистов и публично ставит мат и парламенту, и съезду, а заодно и спикеру, уступившему собственной обиде и не сумевшему разглядеть последствий невосполнимых потерь от прогрессирующего конфликта с прессой. Реакция Президента на съездовское противостояние оказалась более непредсказуемой. Он не отмахнулся от критики в адрес правительства, а взял её на вооружение, он корректирует состав членов правительства, в котором появляются на ключевых постах сразу три практика: Шумейко, Черномырдин, Хижа. Причем не в качестве министров, как было обещано депутатам, а в качестве вице-премьеров. Президент предвидел возможное раздражение крикливых демократов и как бы предвосхитил неминуемые обвинения в свой адрес. Президент уступил нажиму правых — конец команде Гайдара, нет больше правительства единомышленников. Кстати говоря, его никогда и не было. Образ команды бессребреников создал сам Президент. Это было необходимо, потому как оправдывало риск — «беру управление правительством на себя. Поддерживаю не талантливых одиночек, а команду». В этом и есть замысел. И вдруг столь мощное вливание сил инородных. Крик демократов ещё не успел сорваться с уст, как в одном пакете вице-премьеров был заявлен в качестве такового и Анатолий Чубайс, фигура в правительстве, бесспорно, ключевая, возглавившая самое трудное направление реформ — приватизацию. Чубайс однозначно человек Гайдара, а если быть ещё более точным — и человек Бурбулиса. Однако Президент понимает, что демократы умеют считать до трех и не станут скрывать от общества, что три вице-премьера — больше, чем один вице-премьер, даже если это Чубайс. Своим следующим ходом, накануне визита в Америку, а впереди ещё встреча с «семеркой», буквально у трапа самолета, Президент подписывает Указ о назначении Гайдара исполняющим обязанности премьера. Нам ещё предстоит понять: данное решение — временный ход, успокаивающий Запад и возвращающий отечественным демократам надежду, что Президент с ними? Или это всамделишная политика Президента? По логике вещей, кризис предполагает, в качестве нормы, и замену правительства, и значительное пополнение его состава. Но наш кризис — особого рода. Это не просто экономический кризис, охвативший систему, но и одновременно острейший политический разлад, когда на вершине власти, в результате политического взрыва, оказались неподготовленные к масштабу власти демократические силы. Думаю, что коррекция курса реформ, несогласие с международным валютным фондом — отказ немедленно отпустить цены на энергоресурсы, и личный нажим на Гайдара, с требованиями обрисовать экономическую политику как выстроенную поэтапно программу действий, и свое личное недоумение по поводу жесткой налоговой политики, сторонником каковой был именно Гайдар и которая неминуемо делает невыгодным рост производства, — все это говорит о том, что события, разыгравшиеся на съезде, в целом были для Президента, как говорят картежники, в масть. Как и ещё одна немаловажная деталь — жесточайшая персональная критика в адрес Геннадия Бурбулиса. Напомним, что накануне, под нажимом Хасбулатова, парламент отказывает Бурбулису в праве быть одним из докладчиков на съезде.

Подробнее см. статью «Битва за ‘Известия‘».

 

Попцов, Олег. «Хроника времен ‘Царя Бориса’». «Совершенно секретно», 1995.

Ранее:
БОРЬБА ЗА "ИЗВЕСТИЯ": Верховный Совет хочет переназвать "Известия" в "Известия Советов народных депутатов РФ"
Далее:
Слово "олигархия" появляется в употреблении